Анастасия Крутень: «Эту синегнойную палочку никто не видел»

Сегодня в Федеральном центре сердечно-сосудистой хирургии состоялась конференция медицинского сообщества. Модератором встречи выступила уполномоченная по правам человека Татьяна Марголина. Также на конференцию пригласили дедушку погибшей от синегнойного сепсиса Ани Фаткуллиной пермского военного корреспондента Аркадия Константинова. Участники встречи в своих выступлениях и не отрицали, что мероприятие связано в том числе и со смертью девочки. Выступающие преимущественно говорили о необходимости сделать сферу здравоохранения открытой и понятной для пациентов и их родственников.
Аркадий Константинов, журналист, потерял внучку:
– В первую очередь мне, конечно, хотелось бы задейстововать свой военкоровский опыт. Вот смотрите: направляемся мы в горячие точки – обязательно у нас собой полный инструктаж как себя вести. Учитывая, что сфера, о которой мы сейчас говорим, еще более экстремальная в каком-то плане, такая памятка просто необходима. Такая памятка должна быть разработана, причем не на ведомственном уровне, а с участием общественности.
То же самое касается СМИ. У центра имеется огромный ресурс – это, издаваемая тиражом 10 тысяч экземпляров, газета «Дела сердечные». В нынешнем виде она абсолютно неработоспособна. Сталин, Мао Цзэдун и Ким Ир Сен отдыхают по сравнению с тем, что представлено в этой газете в отношении того, что мы называем культом личности. Почему не опубликовать в газете некролог на каждого, кто погиб, написать добрые слова? Вы знаете, что вы сперва увидите, войдя в зоопарк? Вы думаете, зверей? Нет! Вы увидите там стенд с фотографиями животных, а на нем написано «Они погибли по вине посетителей». Люди этого не заслужили? Моя Анечка, внучка, неужели этого не заслужила?
Также Константинов подчеркнул, что у центра имеется отличный сайт, но посетители не могут публиковать свои отклики и мнения.
Евгений Козьминых, руководитель пермского медицинского правозащитного центра:
– Понятен негативный эмоциональный настрой родственников погибшей девочки. Я уверен, что среди нас нет ни одного человека, не сочувствующего родственникам. В то же время по нашему опыту мы знаем, что все судебные процессы возникают вследствие неправильной политики врачей в отношении родственников пациентов. Кто к нам приходит судиться с врачами, всегда так говорят: вот умер родственник, неважно пожилой или нет, и когда мы пришли советоваться к другому врачу, он посмотрел историю болезни, всплеснул руками, сделал большие глаза и воскликнул «Кто же это вас так лечил?». Все. Дальше хоть что говори родственникам, ничего не воспримется к сожалению. Потому что все остальное будет восприниматься как оправдание своих преступных деяний. Чтобы не говорил какой-то профессор или доцент – все это восприниматься не будет. Здесь нет врачей виноватых в том, что умирают больные, к тому же в такой пиковой, хирургической специальности. Здесь риск осложнения гораздо выше, чем при лечении, скажем, остеохондроза.
А министр здравоохранения Анастасия Крутень заявила, что синегнойную палочку пятилетней Ане занести в центре не могли:
– Что вообще такое синегнойная палочка? Я могу себе позволить это сказать, потому что много лет занималась проблемой акушерства в городе Перми. Именно синегнойной инфекция опасна для новорожденных. Никто не умирает от синегнойной палочки во взрослом возрасте. Никто. Эта инфекция смертельна для новорожденных. Когда она появляется в хирургических стационарах, она не может вырасти и стать госпитальной за шесть месяцев работы учреждения. Это госпитальная флора.
Что такое кардиологический пациент хирургического профиля в федеральном центре? Это люди, которые годами болеют, это дети которые больны с рождения. Что это значит? Они курсируют по многим стационарам. И данная синегнойная палочка их собственной флорой.
Что мы делали в акушерстве. Мы типировали синегнойную палочку. И типируя ее, мы понимали, чья она – лечебного учреждения, то есть госпитальная, или она больного человека, то есть домашняя. Та синегнойная палочка, про которую все говорят, ее никто не видел. Ее нет. Она уничтожена в городе Екатеринбурге. Ее никто не типировал.